Князь Тишины - Страница 90

К оглавлению

90

Я вышла на проспекте Авиаконструкторов и направилась прямиком в знакомый бескрайний двор. Шла быстрым твердым шагом, не прячась. Воин обретает бесстрашие, если ведет себя так, как будто он уже умер. А чего может бояться зомби?

Мое прибытие не прошло незамеченным. Проходящие мимо ученики как по команде притормаживали и боязливо на меня косились. Остановить меня никто не пытался. Интересно, может, у меня уже начали отваливаться части лица, или я покрываюсь трупными пятнами? Я мельком глянула в зеркало – нет, ничего особенного, просто бледность. И взгляд какой-то странный. И выражение лица… Ну, и еще движения слегка изменились… Для моих целей я выглядела именно так, как надо.

Насколько я помнила, кабинет директора располагался за стеклянной дверью на втором этаже. Я надеялась, что директорша окажется на месте – тогда бы сработал эффект неожиданности, и никто не успел бы меня перехватить.

На втором этаже царила полутьма. За моей спиной на лестнице послышались взрослые голоса. Кажется, охрана опомнилась. Надо действовать быстрее. Я прибавила шагу и без стука вломилась в кабинет.

Мне повезло – директорша была на месте. Давешняя тетка квадратных пропорций с генеральским голосом удивленно подняла на меня глаза. Не ожидая столь наглого вторжений, она даже не успела возмутиться. Я подошла вплотную к ее столу, оперлась на край руками и наклонилась вперед, не отрывая от нее неподвижного взгляда. Думаю, лицо у меня к тому времени выглядело достаточно впечатляюще – во всяком случае, директриса заметно побледнела.

– Оставайтесь на месте, – замогильным голосом приказала я. – Я задам вам пару вопросов.

Директриса, очнувшись от столбняка, сделала попытку приподняться.

– Девочка, что ты себе позволяешь?

– Здесь учился Саша Хольгер?

– Кто разрешал тебе сюда врываться?

Директриса оказалась крепким орешком, но мои средства были еще далеко не израсходованы. Я окинула взглядом стол и в стаканчике с карандашами и ручками заметила подходящий предмет – циркуль. Положив перед директрисой на стол левую руку, я с размаху вонзила в нее циркуль. Кровь, как я и ожидала, не пошла. Директриса ахнула и вжалась в кресло, глядя на меня с ужасом. Я ухмыльнулась, как голодный вампир.

– Пара вопросов, и я уйду, – напомнила я.

– Что здесь происходит? – слабо взвизгнула директриса.

– В следующий раз я воткну его в глаз, – пообещала я, занося циркуль. – И не поручусь, что в свой. Так я жду ответа.

Директриса глотнула воздуха, поморгала и покорно ответила:

– Да, Хольгер у нас учился.

– Ага! Может, он и сейчас у вас учится? Скажем, на отделении иллюзий, а?

– Я не имею права отвечать на такие вопросы… Это отдельная структура…

– Значит, учится!

– Нет, нет! – Похоже, по выражению моего лица директриса решила, что сейчас я пойду его убивать. – Он давно уже отчислен. Еще осенью.

– Вранье. Иллюзионистов не отчисляют. Нам рассказывали. Кто раз попал в систему, больше из нее не выйдет.

– С младших курсов у нас отчисляют постоянно. – Директриса понемногу приходила в себя. – Неперспективный ученик уходит и вскоре теряет дар. Это происходит автоматически. Никто не может заниматься высшим искусством в одиночку. Хольгер не был перспективным. Весьма средние способности, огромное самомнение и регулярные нарушения устава училища. Это типичный случай.

«Как бы мне убедиться, что она не врет?» – думала я.

– У вас есть какие-нибудь документы… записи…

– В том шкафу – личные дела… Но вы не должны…

– Сидеть! Я сама достану. По алфавиту, да?

Сашина папка нашлась довольно быстро. Я быстро пролистала ее. Все так и есть. «За дисциплинарные нарушения» и т. д.

По коридору за дверью загрохотали шаги. Время на исходе. Но надо уточнить кое-что еще. Я бросила папку на стол и напоследок спросила директрису:

– А Хольгер действительно не был талантливым?

– Ограниченный дар иллюзиониста, – пожала плечами директорша. – Таких любое училище готовит по полсотни в год. Потом они идут в госструктуры, в шоу-бизнес… Без работы не остаются, но это, скажем так, не штучный товар, а поток…

Дверь кабинета распахнулась, и в проеме возникли обеспокоенные физиономии. Я развернулась, угрожающе поднимая циркуль.

– Дайте мне выйти, – угрожающе произнесла я. – Вам меня все равно не остановить. Если выпустите добром, обещаю, что никого не трону. Уйду и больше сюда никогда не вернусь.

В коридоре шепотом заспорили.

– Выпустите ее поскорее, – дрожащим голосом приказала директриса. – Пусть это существо идет куда хочет.

Физиономии послушно исчезли. Не прощаясь, я покинула кабинет и пошла к выходу из училища, чтобы никогда сюда не возвращаться.

ГЛАВА 8
Геля разговаривает с умершим дедом и устраивает в училище пожар

На Авиаконструкторов я села на автобус, который повез меня в сторону Старой Деревни. На этот раз народу было мало, и внимания на меня никто не обращал. Я сидела, повернувшись к окну, и думала о Саше Хольгере. Вот и отпала моя замечательная версия. Оно и к лучшему. Мне почему-то не очень хотелось, чтобы Саша оказался Князем, – особенно после нелестного отзыва директрисы о его способностях. В первый раз я встретила человека, который критически отозвался о Саше, и в первый раз подумала, что, может, он такой и есть, а я, ослепленная любовью, чего-то не вижу… Между тем автобус въехал в промзону, пересек железную дорогу и повернул к кладбищу, в сторону кольца. Эта местность, известная раньше как Торфяное Болото, была мне хорошо знакома: можно сказать, на ее свалках, чердаках, помойках и живописных развалинах прошло мое детство. Когда я была совсем маленькой, здесь еще стояли деревянные двухэтажные дома, в которых жили мои друзья; потом эти дома снесли, на их месте соорудили корпуса заводов, которые так и стояли с тех пор пустые и недостроенные, утопая фермами в болотной жиже. Еще там по соседству было кладбище, железная дорога и строили метро – в общем, райский уголок, полный ностальгических воспоминаний. Здесь я убегала по крышам гаражей от сторожа, здесь подкладывала монетки под проходящий поезд, чтобы посмотреть, что из них получится, а там носилась между могил в красивом еловом венке, и черные с золотом ленты развевались у меня за спиной, как крылья тьмы.

90