Князь Тишины - Страница 48


К оглавлению

48

– М-да, – все, что смогла я из себя выдавить. Бессонница мне сегодня была обеспечена.

ГЛАВА 15
О расовых экспериментах и Кодексе мастеров

Несмотря на твердое решение не переживать из-за превратностей любви, все произошло с точностью до наоборот. После этого приключения Саша стал моим наваждением. Весь мир сфокусировался вокруг предмета моей любви; все им озарялось, через него выражалось, им объяснялось. Он был невидимо разлит в воздухе, причем в районе Белой Башни его концентрация увеличивалась настолько, что, казалось, случись что-нибудь с ним, и район полностью изменится. Навязчивое желание видеть его стало менее болезненным, но не менее сильным; хоть я и научилась жить без Саши, но он по-прежнему занимал мои мысли и чувства. Все без исключения привлекательные парни были на него похожи, а все блондины казались мне красивыми. Я вздрагивала при виде автомобилей марки «Нива», на которой ездил дядя Игорь; с утра, проснувшись, мне было достаточно просто подумать: «Саша», чтобы обеспечить себе хорошее настроение на весь день.

А вообще события развивались в соответствии со своими никому не известными целями, когда утром примерно знаешь, что будет вечером, но если вдуматься, то именно того, что ожидаешь, никогда не случается. Декабрь выдался холодным, бесснежным и как всегда суматошным. Синий призрак не являлся мне уже больше месяца, а сама я его призвать не могла, как ни старалась. Одолевавшее меня после выставки абстракционистов любопытство, не находя пищи, понемногу завяло, и Князь Тишины переселился в область воспоминаний. Понемногу я и думать о нем перестала. Меня занимали другие, более интересные и актуальные вещи.

Саша, несмотря на все мои ухищрения, по-прежнему не обращал на меня внимания, так что я всерьез задумала купить красные контактные линзы, чтобы хоть как-то заинтересовать его своей персоной. Эзергиль угодила в неприятную историю. Почти месяц ее вызывали то в милицию, то в другие места: оказывается, ее араб попался на какой-то антигосударственной деятельности, и его в двадцать четыре часа выставили обратно в Египет. После этого Эзергиль долго ходила мрачная и новым парнем обзавестись не торопилась, а наш директор Николаич озаботился вопросом безопасности и внес вклад в борьбу с терроризомом, заведя в училище охранника – здоровенного парнище в камуфляжных штанах. На первый взгляд, он был отпетым дармоедом: целыми днями болтался по первому этажу, слушая плеер, или сидел в буфете, глушил кофе и строил глазки девицам со старших курсов. Впрочем, когда я случайно узнала, что он знает в лицо и по имени всех учеников, мой скептицизм поубавился. А когда однажды при мне охранник распознал и выставил компанию иллюзионистов, прикинувшихся комиссией из РОНО, я зауважала и его, и Николаича.

А еще у Маринкиной овчарки родилось пять щенков, и я недели две напрасно уламывала родителей взять хоть одного; в училище начали готовиться к встрече Нового года, и надо было придумывать маскарадный костюм пострашнее; и самое главное, я случайно узнала о существовании Кодекса мастеров.

Было это так. Пришла я как-то раз в мастерскую пораньше с тайной целью поэкспериментировать со своей внешностью и к большой досаде наткнулась на Ивана. Мастерская была, против обыкновения, чисто прибрана и украшена бумажными гирляндами. Особенно сильно пахло хлоркой, на окнах были налеплены кружевные бумажные снежинки: не иначе как постарались подлизы-первогодки. Иван подозрительно покосился на меня и что-то загородил собой.

– Да ладно тебе, – решив быть вежливой, сказала я. – Мне неинтересно, что ты там делаешь. Могу даже отвернуться.

Иван поколебался и, наверно, решив, что я теперь все равно не уйду, отодвинулся.

– Глянь, как получилось, – хмуро попросил он, очертив руками круг. Б стенке появилось что-то типа иллюминатора, из которого открывался довольно заунывный вид на ковыльные степи. Пейзаж выглядел пустынным и безжизненным.

– И что? – удивилась я. – Ну, степь.

– Это не степь, – буркнул Иван. – Это берег Иордана.

Я фыркнула.

– И нечего смеяться, – обиделся он. – Я сам знаю, что похоже на степь. Откуда мне знать, как оно должно выглядеть на самом деле?

– Новости посмотри, – посоветовала я.

– Там толком ничего не разглядеть. Сплошная пыль и автоматчики. А как выглядит степь, уж мне ли не знать: каждое лето под Батайском отдыхаю.

Я пожала плечами:

– Твое дело. Только все равно местность какая-то тоскливая.

– Пейзаж ей, видите ли, не понравился! – продолжал бухтеть Иван. – А он и не должен нравиться! Нормальная среда обитания для всяких подонков. Пусть поборются за существование. А то совсем озверели на всем готовом. Как я их ненавижу!

– Кого?!

– Людей!

Я ничего не поняла, так и сказала Ивану.

– Чего ж тут непонятного! – желчно произнес он и начал печальную повесть Творца о постигшем его горе и разочаровании. В Банькином домене дела развивались, мягко говоря, неважно. Виноваты были, разумеется, потомки Адама и Евы.

– Сначала я все контролировал, но сама понимаешь, постоянно держать их под наблюдением никаких сил не хватит. У первых, Адама, Евы и их детей, все было великолепно – и неудивительно. Сколько сил и нервов я в них вложил! Выросли умные, образованные, почтительные. А уж меня как обожали, просто преклонялись, насмотреться не могли. Бывало, явишься, а они млеют, к одежде тайком прикасаются, норовят ботинок поцеловать…

– Ишь ты! – невольно позавидовала я. – Приятно, наверно?

– Не то слово. Дети у них были отличные ребята, особенно Каин. Помнишь тот эпизод, когда бог принял жертву Авеля, а от Каиновой отказался?

48